Женщины не любят ждать [= Некоторые женщины не будут ждать ] - Эрл Стенли Гарднер

— В круизе.

— А вы давно ее знаете?

— Я познакомился с ней вскоре после Эзры.

— И вы о ней хорошего мнения?

— Она совершенно очаровательная молодая женщина.

— Что заставило Эзру вписать в завещание это условие —избегать скандалов в течение пяти лет под угрозой потерять все деньги? Ведь этонастоящая приманка для шантажистов!

— Я не обсуждал с Эзрой этот вопрос. Думаю, однако, онпонимал, что Мира — человек импульсивный, и хотел обезопасить свое доброе имя.

— Но чего же теперь хотите вы? — спросил я.

— Я хочу огородить Миру стеной, гарантирующей еебезопасность. Я чувствую, что что-то случилось, что ей угрожает опасность. Яхочу защитить ее.

— Но это трудно сделать, если, как вы говорите, нам придетсяпроводить расследование тайно…

— Да, я не хочу, чтобы она про это узнала. Боюсь, что еслиона догадается, что я кому-то рассказал о ее проблемах, она придет в ярость.

— Тогда что же, на ваш взгляд, мы должны делать?

— Именно поэтому, — сказал Бикнел, — я и предпочитаю, чтобыза дело взялась женщина. Я пришел сюда, потому что знаю миссис Кул как оченьтолковую, решительную и находчивую женщину, испытанную в сложнейших делах.Думаю, она смогла бы познакомиться с Мирой как бы случайно, завязать с нейдружбу, разузнать, откуда исходит угроза, и предотвратить все возможныенеприятности.

— Хорошо, допустим, что ее шантажируют.

— Скорее всего, так.

— Как вы представляете себе защиту от шантажиста? Вы хотите,чтобы его арестовали?

— Нет, Боже упаси. Я просто хочу, чтобы его… чтобы он былкаким-либо образом устранен, исчез из поля зрения.

— Каким же это образом?

— Это мне все равно, мистер Лэм, — сказал он.

— А почему бы мне не полететь на самолете? — спросил я. —Мне кажется, если миссис Вудфорд в опасности, то я только потеряю время…

— Я хочу, чтобы вы плыли на корабле, потому что там у васбудет возможность познакомиться с одним человеком.

— С кем?

— С Нормой Радклиф, подругой Миры. Она тоже отплываетзавтра, чтобы навестить Миру. Я подумал, что на корабле можно свести знакомствос Нормой Радклиф, а уже через нее можно будет выйти и на Миру.

— Понятно. А что вам известно о Норме Радклиф?

— Практически ничего.

— Вы сами с ней знакомы?

— Нет, мы ни разу не встречались.

— Она не из Денвера?

— Нет, она тоже из Нью-Йорка, старая подруга Миры.

— Кстати, что вы ответили Мире на ее телеграмму?

— Я ответил ей, что прибываю на «Лурлайне». — А-а, так вы исами завтра отплываете?

— Да.

— И она знает об этом?

— Сейчас уже, видимо, да.

— Ну, Дональд, — вмешалась Берта, — я думаю, этогодостаточно.

— Если бы вы поехали сами, миссис Кул, — сказал Бикнел, — тоя готов был бы существенно увеличить оговоренную сумму вознаграждения.

— Это совершенно ничего не даст, — поспешно сказала Берта. —Я не смогу там работать, у меня ноги отнимутся.

— Я бы очень хотел, чтобы поехала женщина, — повторилБикнел.

Берта поглядела на часы, потом выразительно обвела глазамигруды бумаг на столе.

— И я, конечно, не поскуплюсь на затраты, — добавил Бикнел.— Я понимаю, каких денег стоит поездка на Гавайи.

Берта посмотрела на меня.

— Почему бы и нет? — спросил я с улыбкой. Во взгляде иголосе Берты появилась злоба.

— Потому что я ненавижу пароходы. Я ненавижу куда-то ездить,куда-то лазить. Я ненавижу эти хваленые-перехваленные райские уголки в Тихомокеане. Ненавижу эти гогочущие толпы туристов. Я не хочу слушать эту гавайскуюмузыку. Я не хочу оставлять свой кабинет. Я хочу быть там, где могу следить завсем, что происходит. Я…

Бикнел сунул руку в нагрудный карман, со значительным видомвытащил чековую книжку, раскрыл ее и вопросительно посмотрел на Берту. Та, как толькоувидела чековую книжку, оборвала фразу на полуслове и несколько секунд несводила с книжки своих жадных глазок.

— Ладно, — разгневанно согласилась Берта. — Я еду вГонолулу. Дай ему авторучку, Дональд.

Я усмехнулся Бикнелу.

— Раз Берта едет, я вам, видимо, не нужен?

— Совершенно верно.

— Черт возьми! — взорвалась Берта, брызнув слюной. — Затомне он нужен! Я же не могу везде бегать сама, я не могу…

— Можете, — прервал ее Бикнел сухим, бесстрастным,хрипловатым голосом. — Вы, миссис Кул, можете делать все, что необходимо дляэтого дела. И я буду чувствовать себя гораздо лучше, если вести его будете вы.Я бы даже сказал, что вы должны вести его лично, иначе мне придется отказаться.

Наступила тяжелая тишина. Выждав немного, я протянул Бикнелуавторучку.

— Не беспокойтесь, — сказал я, — она поедет.

Я проводил Бикнела до лифта; он ковылял своей особой,шаркающей походочкой, скривив бледное лицо в торжествующей ухмылке. Вернувшисьв агентство, чтобы переговорить с Бертой, я застал ее уже звонящей в Денверскийбанк.

— Говорит Берта Кул, «Кул и Лэм. Конфиденциальныерасследования». Мы получили чек на три тысячи долларов, подписанный СтефенсономД. Бикнелом. Скажите, он надежен?.. Это точно?.. Тогда я инкассирую его сегоднячерез свой банк… Вы совершенно уверены?.. А то нам нужно предусмотретьнекоторые затраты… Хорошо, благодарю вас. — Она шмякнула трубку. —Представляешь, этот парень даже не стал заглядывать в реестр. Сказал, что чекнадежный, как чистое золото.

— Дай уж заодно телеграмму нашему информатору в Денвере, —посоветовал я. — Пусть быстренько раскопает для нас, что сможет, про МириамВудфорд, Эзру П. Вудфорда и Стефенсона Д. Бикнела.

— Нашему клиенту это может не понравиться, — возразила она.

— О’кей, — сказал я. — Если хочешь, можешь действоватьвслепую. Чует мое сердце, что ты об этом пожалеешь.

— Это еще почему?

— Он пытается внушить нам, что ситуация чрезвычайная, —пояснил я, — но хочет, чтобы мы плыли на корабле. Он настаивает на этом. А тымогла бы сесть на самолет и быть там уже завтра.